Война Великобритании с отмыванием денег является недостаточно эффективной — Economist

Когда Билл Браудер занимался расследованием мошеннической схемы с участием российских официальных лиц, в результате которой его инвестиционной компании Hermitage был нанесен ущерб в размере 230 миллионов долларов, он обнаружил денежный след, который привел к нескольким финансовым центрам, включая Лондон. По меньшей мере 30 миллионов долларов украденных денег влились в британские банки. Большая часть средств была перемещена через британские компании-оболочки с британскими номинальными директорами, одна из которых была зарегистрирована фирмой-регистратором, расположенной недалеко от лондонского офиса г-на Браудера. Компании, через которые отмывались деньги среди прочих, были обычными британскими фирмами, занимающимися дизайном интерьера, предоставляющими услуги приватных консьержей, а также агентствами недвижимости.

Никто не знает, сколько грязных денег отмывается через Лондон, но британское агентство по борьбе с преступностью (NCA) считает, что британские банки и их дочерние компании (в том числе на заморских территориях) каждый год отмывают «много сотен миллиардов фунтов стерлингов».

Британские компании и партнерства были также замечены среди финансовых операций, используемых в некоторых из самых крупных схем отмывания денег последних лет, включая «русскую прачечную», через которую по меньшей мере 20 млрд. долларов было выведено из России в 2010-2014 гг.
Недавно была раскрыта еще одна очень крупная схема отмывания средств через эстонское отделение Danske Bank.

Значительная часть таких денег вкладывается в роскошные британские особняки и апартаменты. Более 40 000 лондонских недвижимости принадлежат зарубежным фирмам, четверть из которых зарегистрирована на Британских Виргинских островах.

Помимо упоминания о многочисленных британских компаниях, связанных с отмыванием денег, дело Hermitage иллюстрирует неадекватность ответа британских налоговых и правоохранительных органов. Власти в 11 странах, включая Америку, Швейцарию и Монако, согласились с выводами г-на Браудера и начали действовать в соответствии с ними, но не Британия.
Пять разных обращений в период с 2010 по 2016 год были проигнорированы или отвергнуты. В конце концов, после того, как его команда предоставила исчерпывающую информацию о подозрительных сделках с участием британских компаний, следователи NCA начали рассмотрение дел.

Два депутата призвали агентство объяснить парламенту, почему они не расследуют финансовые преступления более активно. NCA заявил, что в этом не было политического вмешательства и что он завершил расследование, потому что «не было реальной перспективы» успешного преследования или возвращения незаконных средств в Великобританию.

Что это: неразбериха, заговор или оправданный отказ? Каким бы ни было объяснение, ясно, что война Британии с грязными деньгами до сих пор не вступила в фазу активных боевых действий. Последним громким делом было обвинение Джеймса Ибори, бывшего губернатора из Нигерии и это было десять лет назад.

Виноват в этом, в частности, недостаток финансирования. Бюджет NCA, итак уже скромный — 437 млн ​​фунтов (577 млн ​​долларов), в следующем году упадет еще на 10 млн фунтов. Также в британском бюро гораздо меньше детективов, обладающих навыками обработки сложных дел, чем в Америке и других европейских странах, пример — итальянская Guardia di Finanza, со своей огромной армией судебных следователей.
Зарплата в бюро также ниже. чем в среднем в подобных организациях, и многие сотрудники быстро оказываются в частных фирмах.

Фрагментация — еще одна проблема. Несмотря на то, что NCA является самым известным агентством по борьбе с преступностью, важным центром для борьбы с отмыванием денег может также стать Управление по финансовым мошенничествам, полиция города Лондона, HM Revenue & Customs (HMRC) и другие. Правительство надеется, что неизбежный запуск Национального Центра по борьбе с экономической преступностью (NECC), размещенного в рамках NCA, принесет больше пользы. Это приведет к раскрытию большего количества случаев и координирует работу других ведомств.

Дональд Тун, глава отдела по борьбе с экономической преступностью NCA, настаивает на том, что должен быть создан крупный Национальный Центр. Большие дела, связанные с деньгами из Африки и Азии, уже находятся в работе, также появился новый инструмент борьбы с коррупцией и отмыванием денег: «арест имущества необъяснимого происхождения» (UWO), который ставит себе целью показать, что подозрительные объекты были куплены на чистые деньги. Первый UWO, скоро будет выпущен в Великобритании (Австралия уже использует этот инструмент).

Первый UWO, который будет выпущен в Великобритании (Австралия уже использует их), уже подтвержден и адресован жене экс-банкира из Азербайджана. Г-н Тун уверен, что страну ожидает череда UWO в ближайшие месяцы. Кампании хотят больше: Transparency International заявляет, что она выявила 150 лондонских объектов, которые требуют немедленного UWO.

Но юридические барьеры для отчуждения имущества остаются сложными. Прокурорам придется пройти еще несколько этапов, прежде чем они смогут арестовать дом жены экс-банкира. Устранение даже незначительного объяснения происхождения денег может быть затруднено, если страна, в которой произошло первоначальное преступление, не сотрудничает с Великобританией по этим вопросам.

Однако есть и положительные моменты. В попытке прекратить использование компаний-оболочек, в 2016 году Великобритания стала первой страной G20, которая представила публичный реестр владельцев компаний. Однако представленная информация не проверяется систематически. Недавний анализ неправительственной организации Global Witness, обнаружил тысячи «подозрительных» записей, в том числе фирмы, создающие круговые структуры, где они, похоже, владеют сами собой.

Company House — государственный реестр компаний, заявляет, что у него в штате 80 человек, работающих над улучшением «целостности» реестра, но у него нет возможности проверить точность всех отправленных деталей. Между тем, контроль над 2700 подразделениями, которые помогают создавать британские компании, приходится на HMRC. Крупнейший публично раскрытый штраф, который агентство наложило в прошлом году, составляло всего 6 000 фунтов стерлингов.

Это заставляет беспокоиться о том, насколько эффективен другой запланированный публичный реестр: для владельцев заграничных компаний, владеющих британской недвижимостью. Более того, график для этого реестра был перенесен на 2021 год и может быть отодвинут еще дальше.

Правительство также имеет более насущную озабоченность: надвигающаяся оценка прогресса Великобритании в борьбе с отмыванием денег Целевой группой по финансовым мероприятиям (FATF), которая устанавливает глобальные стандарты налоговой прозрачности. Неблагоприятная оценка даст активистам борьбы с коррупцией еще больше «боеприпасов», чтобы призвать к надлежащей очистке «лондонской прачечной».